Бывший мэр Херсона Владимир Николаенко, который провел почти три с половиной года в российском плену, рассказал в интервью Би-би-си о пережитом. Он вспоминал тяжелые условия заключения, судьбы других пленных и подчеркнул, что главное для человека — свобода.
«Я пока не могу осознать, что действительно на свободе», — говорит Владимир Николаенко, бывший мэр Херсона, всматриваясь в шумную улицу за забором больницы. Корреспондент Би-би-си встретился с ним через две недели после освобождения из российского плена.
Николаенко вернулся домой 24 августа 2025 года, в День независимости Украины, проведя почти три с половиной года в заключении. Дольше всего его удерживали в колонии № 7 во Владимирской области России. В интервью Би-би-си он рассказал, что особенно переживает за молодого украинского военного, оставшегося в транзитной камере перед обменом. У того начались тяжелые психические проблемы: «Если бы у меня был выбор, я бы сказал: заберите этого парня. У него есть шанс восстановиться. Там таких молодых ломают и физически, и морально».
«Главное — свобода»
Николаенко признается, что ценность свободы для него теперь первостепенна: «Для кого-то главное — хлеб и колбаса в холодильнике. Но если у тебя нет свободы, у тебя не будет ничего. Цените свободу». Он вспоминает истории других пленных, которые не вернулись домой. Один из сокамерников погиб, когда его должны были обменять. Бывший мэр планирует участвовать в акциях в поддержку пленных и их семей. Он также готовится увидеть Херсон, разрушенный российскими обстрелами: «Будем его восстанавливать, а если нужно — и защищать».
Первые дни оккупации
Николаенко возглавил колонну протестующих в марте 2022 года, когда херсонцы выходили против оккупации без оружия, несмотря на танки и снайперов. В первые дни вторжения он записался в территориальную оборону. Но он не скрывает разочарования: российские колонны вошли слишком быстро, дороги не были заминированы, а представители СБУ, прокуратуры и полиции покинули город. «Херсон остался без тех, кто должен был его защищать», — отмечает он.
Плен и давление
После отказа сотрудничать с оккупационной администрацией Николаенко был арестован ФСБ. «Они говорили: или признаешь „новую власть“, или останешься в тюрьме навсегда. Угрожали моей семье», — рассказывает он. В плену у него, как и у сотен других украинцев, не было официального статуса. По данным правозащитников, в России могут удерживаться тысячи гражданских украинцев. «Это террор: проще схватить на рынке обычного человека, чем взять в плен военного. Я встречал таких людей в каждой камере», — говорит Николаенко. По его словам, за годы заключения он сделал главный вывод: «Самое важное,чтобы рядом были родные. Все остальное можно пережить».