В истории нечасто случаются ситуации, когда принятое властями решение десятилетиями мало кого волнует, однако потом становится всеобщим яблоком раздора. Решение о передаче Крыма из состава России Украине, принятое 70 лет назад, – как раз такой нечастый исторический прецедент. Об этом пишет ctrana.news.
Существует немало свидетельств, что указ президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1954 года не особо сказался на жизни крымчан: мол, кое-где появились украиноязычные вывески на магазинах — и всё. Это потом, начиная с 1991 года, родилась куча мифов, которыми пытались подтвердить правомерность или неправомерность такого решения.
И для того чтобы понять, зачем же всё-таки его принимали, нужно разобраться, что из рассказываемого политиками, журналистами и историками правда, а что – сочинение на злобу дня.
Зачем Крым Нине Кухарчук?
Одна из наиболее популярных и наиболее нелепых версий состоит в том, что лидер КПСС Никита Хрущёв подарил Крым своей жене Нине Кухарчук. Основана она исключительно на том факте, что жена вождя родилась в украинской семье на Холмщине – то есть в том регионе, который после распада Российской империи оказался в Польше и остается в ней до сегодняшнего дня.
Больше ни одного, хотя бы самого мелкого, аргумента в пользу этой версии не существует. Нет даже ни одного свидетельства, что Нина Петровна, пожившая и на Холмщине, и на Донбассе, и в Киеве, и в Москве, испытывала какую-то особенную привязанность к Украине. В 1954 году она – жена первого секретаря ЦК КПСС, не имеющая никакой должности ни в Москве, ни в Киеве, ни где бы то ни было. Так с какой стати передача Крыма должна была стать ей подарком?
Но даже если бы Нина Кухарчук питала тайные надежды на то, чтобы Украина приросла курортным полуостровом, она всё равно вряд ли бы имела возможности их осуществить.
«Нина Петровна, жена Хрущёва, очень скромная, всегда в стороне, никуда не лезла, никем она не командовала», – такую характеристику дал ей один из ближайших соратников и выдвиженцев Никиты Сергеевича Александр Шелепин. И представить, что супруга первого секретаря могла повлиять на своего волевого и вспыльчивого мужа, мог лишь человек, который вообще ничего не знает об этих людях.
Нина Хрущева с Жаклин Кеннеди. В политику Нина Петровна не вмешивалась
Нина Хрущева с Жаклин КеТо же можно сказать и об еще одной «попсовой» версии, явно родившейся не раньше, чем во времена перестройки: Хрущёв отдал Украине Крым из чувства вины. Мол, он больше десяти лет (с 1938-го по 1949-й) руководил УССР, за это время репрессировал массу народа, а после смерти Сталина, раскаявшись, решил таким образом искупить свои грехи.
Тот, кто запустил подобную легенду, явно не знал даже того, что к моменту назначения Никиты Сергеевича в Киев в январе 1938 года основная «чистка» украинского руководства уже произошла и что Хрущёв со своими замами прибыл в практически пустое здание ЦК КП(б)У. Кстати, тогда центральный комитет украинской компартии находился на Короленко (Владимирской), 33 – в том здании, где сейчас находится СБУ.
Если Никита Сергеевич и мог испытывать перед кем-то чувство вины, так это перед Москвой, которую возглавлял в 1934-1937 годах – вот там он действительно проводил такие репрессии, за которые стоило покаяться. Но только Хрущёв не каялся: он посадил на КГБ своего человека (об этом позже), который вычистил все архивы от нежелательного компромата.
Дело в экономике?
Но вернемся к Крыму. Наиболее серьезной считается, так сказать, «экономическая» версия решения вопроса о полуострове. Собственно, именно она и стала официальным обоснованием в указе от 19 февраля 1954 года: «Учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР».
Подтверждением этой версии являются мемуары хрущевского зятя Алексея Аджубея, который вспоминал, что в конце осени 1953 года его тесть отдыхал в Крыму, в Воронцовском дворце, и однажды решил съездить в степные районы полуострова. Увиденные там пустые поселения крымских татар и услышанное недовольство переселенных в эти районы жителей российской глубинки убедили первого секретаря ЦК тут же вылететь в Киев и поставить вопрос о передаче Крымской области Украине.
Интересно, что по ходу рассказа Аджубея Хрущёв в этой поездке фигурирует иногда один, а иногда – вместе с председателем Совета министров СССР Георгием Маленковым, на тот момент первым лицом в государстве. Если их было действительно двое, то можно сделать вывод, что Никита Сергеевич прямо на месте убедил главу правительства в необходимости присоединения Крыма к Украине.
Хотя ни одна крымская или киевская газета не сообщила о поездке первого секретаря ЦК – в одиночку или вместе с председателем Совмина, – воспоминания хрущёвского зятя, опубликованные в 1992-м, никем не оспариваются, потому что в основном соответствуют канве тех событий. Однако один ключевой факт всё же сомнителен: нет никаких причин считать, что проблемы сельского хозяйства степного Крыма не могли быть решены без его передачи из одной республики в другую.
Взять, например, формулировку насчет «общности экономики» или «территориальной близости», записанную в указе. Имели они место? Безусловно. Но ведь они наблюдались не только в Крыму и Украине!
Скажем, Калининградская область не имела не только сухопутной, но и морской границы с РСФСР, будучи территориально близкой к Литве и экономически связанной с ней – но Хрущёв не ставил вопрос о ее передаче литовцам.
Или Нахичеванская АССР, со всех сторон окруженная Арменией и Ираном, но входящая в Азербайджан. Уж тут-то были не только «общность экономики» и «территориальная близость», но и национальное обоснование. Так почему бы не передать ее в состав Армении – на том же основании, на котором существовала населенная армянами Нагорно-Карабахская автономная область в составе Азербайджана? Однако вопрос об этом не ставил ни Никита Сергеевич, ни даже «самый главный из армян» Анастас Микоян, входивший в высшее руководство Советского Союза.
Они не делали этого, поскольку не считали вопрос административных границ сколь-нибудь важным – и в отношении Калининградской области, и в отношении Нахичевани, и в отношении Крыма. Вожди СССР и в страшном сне не могли представить, что их государство когда-то развалится, а потому не придавали значения ни внутренним границам, ни соответствию этих границ экономическим связям.
Самый простой и довольно известный в Украине пример – Шебелинское месторождение газа. Его открыли в Харьковской области в 1950-м, в 1956-м начали эксплуатировать; первую ветку газопровода провели, естественно, до Харькова, зато вторую – на Белгород и Брянск. Вопрос о распределении ресурсов решался исключительно в Москве.
То же касается и Крыма. Северо-Крымский канал был построен в 1960-е годы, когда полуостров уже входил в состав Украины, но решение о строительстве канала приняли в 1951-м, когда о передаче Крыма еще и речи не шло, и реализовывать его собирались силами двух республик.
Так что и проблемы отстающего сельского хозяйства полуострова (которые действительно существовали) вполне могли решаться подобным образом – привычной командой из Москвы о передаче необходимых ресурсов от одной республики другой.
Впрочем, есть версия, что как раз Северо-Крымский канал и стал главной причиной передачи полуострова Украине. Причем инициатором этого был не Хрущев, а Маленков, который преследовал исключительно цели упрощения учета потраченных на строительство средств и контроля за ними. То есть чтобы все эти средства проходили через бюджет одной союзной республики, а не распределись между двумя.
Однако большинство источников указывают на то, что именно Хрущев, а не Маленков был инициатором передачи полуострова. И преследовал он при этом отнюдь не экономические цели.
Северо-Крымский канал решили строить в 1951-м, еще до передачи полуострова
Как Хрущёв стал первым
Почему же вопрос о Крыме всё-таки возник? Чтобы дать ответ, нужно понять атмосферу в политических верхах в 1953-1954 годах, определявшую суть всех происходивших тогда процессов.
В конце 1952 года Сталин затеял реформу власти, введя в главный партийный орган – президиум ЦК КПСС – полтора десятка новых выдвиженцев и явно намереваясь зачистить всё прежнее руководство. 5 марта 1953 года он умер, и «старики», достигнув компромисса, вернули всю власть в свои руки. В результате этого компромисса Никиту Хрущёва оставили рулить партией (причем в статусе простого секретаря ЦК), но саму партию задвинули на второй план, так что в кремлевской иерархии он занял лишь пятое место.
Определить место в этой иерархии тогда сложности не представляло: в газетах регулярно публиковались списки вождей, в которых фамилии шли не по алфавиту, а по «рангу»; 7 марта в печати появилось постановление о составе президиума ЦК, в котором первая пятерка выглядела так: Маленков, Берия, Молотов, Ворошилов, Хрущев.
7 марта 1953 года: Хрущев – пятый
Однако порядок имен не оставался неизменным, отражая шедшую в Кремле борьбу за власть. Первые изменения произошли в конце июня, когда свергли министра внутренних дел Лаврентия Берия: его арестовали 26-го, а уже 28-го, еще до официального объявления бывшего второго лица в государстве «английским шпионом», «Правда» опубликовала очередной список вождей без Берии, в котором все (естественно, кроме Маленкова) подвинулись на одно место выше.
В заговоре против Берии главную роль сыграли Хрущев и Маленков. Последний рассчитывал, что на этом борьба за власть закончится, однако она только начиналась.
В августе глава правительства, пытаясь завоевать популярность в народе, выступил с речью, в которой заявил о том, что приоритет в экономике нужно отдавать легкой промышленности, а не тяжелой, как при Сталине (проще говоря, производить больше товаров для населения); за это на него набросились ветераны-консерваторы Молотов, Ворошилов и Каганович, которых активно поддержал Хрущёв.
На самом деле Никита Сергеевич позже будет выступать с аналогичными предложениями, но в тот момент его интересовало одно: усилить собственные позиции и ослабить позиции Маленкова; объединив «стариков» против главы Совмина, Хрущёв получил большинство в президиуме и, воспользовавшись этим, провел решение об утверждении себя официальным первым секретарем ЦК.
Иерархия вновь пришла в движение, и 8 ноября «Правда» опубликовала актуальный перечень вождей: Маленков, Молотов, Хрущёв, Ворошилов и т.д. Однако второе место Молотова было формальностью: он своим известным еще с ленинских времен именем как бы создавал легитимность для власти, но не имел большого количества сторонников среди чиновников. Реальная же борьба шла теперь лишь между главой правительства и первым секретарем ЦК.
При этом Маленков, похоже, недооценивал жесткость этой борьбы: после того как Хрущёв получил официальный партийный пост, Георгий Максимилианович сам предложил Никите Сергеевичу подписывать все принимаемые решения вдвоем – слева подпись главы правительства, справа – первого секретаря ЦК; но подразумевалось, что главным всё же останется премьер, который еще с ленинских времен руководил заседаниями политбюро, в 1952-м превращенного в президиум. Маленков, видимо, считал, что Хрущёв, с которым у него издавна сложились хорошие личные отношения, на этом успокоится. Но не тут-то было.
1 мая 1954 года. Маленков и Хрущев шляпами демонстрируют единство
Из рассказа Аджубея о крымской поездке его тестя часто цитируется эпизод, в котором Хрущёв в присутствии Маленкова организовывает встречи с недовольными переселенцами, с помощью чего убеждает премьера в неблагополучном положении дел на полуострове. Однако мало кто вспоминает, что сам рассказ содержит и реальное объяснение всех этих событий: «Следует сказать, что в 1953-м Хрущёв далеко не был полновластным хозяином положения. В Москве господствовали самые близкие к Сталину люди: Маленков, председатель Совета министров и председатель президиума ЦК, его первый заместитель Молотов, а рядом такие, как Ворошилов, Каганович, Булганин. Провинциалу Хрущёву после смерти Сталина отводили далеко не первую роль. Он шел к власти с упрямством и динамизмом, свойственным сильным натурам. На его стороне было, безусловно, лучшее знание жизни, презрение к сиденью в кремлевских кабинетах.
Крымская поездка Хрущёва — из этого разряда самоутверждения. Уже на сентябрьском пленуме ЦК 1953 г. он обвинил Маленкова во лжи. На ХІХ съезде партии (в 1952 году – Ред.) Маленков заявил, что хлебная проблема в стране решена, а, когда вождь умер, оказалось, что наши зерновые запасы равны нулю и народ практически нечем кормить…
Эти первые годы без Сталина были полны большой тревоги и ожиданий перемен. Не поняв этого, ничего не поймешь о событиях вроде проходных, которые не коснулись острого общественного внимания. Передача Крыма Украине – из того же сорта сугубо деловой текучки».
В самом деле, крымский вопрос был лишь одним из целого ряда мероприятий, которые Хрущёв проводил с конкретными целями: либо усилить собственные позиции и популярность, либо ослабить позиции конкурента, либо и то, и другое вместе.
Например, празднование 300-летия «воссоединения Украины с Россией» (в рамках которого, по сути, и была осуществлена передача Крыма Украине), проводилось так масштабно, что началось в январе, а закончилось лишь в конце апреля 1954-го массовыми днями украинской культуры в Москве. 1 мая в «Правде» один из ведущих советских украинских писателей Олесь Гончар писал: «Волнующим, незабываемо радостным явился для нас, украинских литераторов, день 28 апреля: в этот день мы были приняты первым секретарем Центрального комитета КПСС товарищем Н. С. Хрущёвым». И ни слова о Маленкове!
Другой пример – образование КГБ 13 марта 1954 года. Казалось бы, глобальное событие – если смотреть на него спустя десятилетия. Но тогда оно тоже входило в перечень «деловой текучки» с уже упомянутой целью. Дело в том, что в марте 1953-го Берия объединил министерства внутренних дел и госбезопасности и возглавил новое суперведомство; когда же его свергли, во главе этого министерства встал человек Маленкова Сергей Круглов. На заседании президиума ЦК 8 февраля 1954 года Хрущёв предложил снова разделить внутренние дела и госбезопасность – естественно, под благовидным предлогом, что МВД не справляется с обязанностями и борьбы с преступностью, и обеспечения политической безопасности страны; но основная суть вопроса была в другом: на вновь образованный КГБ назначили Ивана Серова – человека, который был связан с Никитой Сергеевичем еще с 1930-х годов.
Или реабилитация репрессированных по «Ленинградскому делу» 1949-1950 годов, когда руководителей Ленинграда обвинили в «русском сепаратизме»: реабилитацию провели в апреле 1954-го и на ней настаивал именно Хрущёв, потому что прекрасно знал, что фактическим организатором дела в те годы был именно его конкурент Маленков.
Активность первого секретаря ЦК принесла свои плоды: уже 2 мая 1954 года в ранжире кремлевских вождей он оказался вторым, оттеснив Молотова, а осенью того же года фактически стал первым и в феврале 1955-го сверг Маленкова с поста главы правительства. И «крымский вопрос» оказался первым из событий, которые привели к такому исходу.
2 мая 1954 года. Хрущёв — второй
«А может, Крым у вас отобрать и отдать России?»
В конце ноября 1953 года Маленков и Хрущёв приехали из Крыма. Как вспоминал один из руководителей второго ранга Дмитрий Шепилов, Никита Сергеевич рассказал столичным вождям об увиденном и услышанном на полуострове и предложил передать Крымскую область в состав Украины. Из членов президиума, по словам Шепилова, против выступил лишь Молотов, остальные же в тот момент либо в принципе находились на стороне Хрущёва, либо решили не спорить из-за «второстепенного вопроса». Среди последних, недооценивавших важность поднятой темы, был и Маленков.
А вот первый секретарь ЦК хорошо понимал эту важность.
Ключевой вопрос во власти – это назначения: как говорил Сталин еще в 1930-х, «кадры решают всё». В союзном ЦК кадрами с 1948 года руководил Маленков – и он везде расставлял своих людей, но с одним исключением: кадры в союзных республиках выдвигались местными вождями и в центре лишь утверждались.
Украиной в 1938-1949 годах руководил Хрущёв, и там работали преимущественно люди, выдвинутые им. А вот в РСФСР не имелось своего ЦК и своих вождей, поэтому там на местах работали люди, назначенные центром, – то есть Маленковым. Пролоббировав в президиуме ЦК КПСС передачу Крыма Украине, Никита Сергеевич действительно сделал подарок своим людям в Киеве, но не тот, который могут представить сейчас.
Расширение на новый регион власти украинских вождей во главе с тогдашним первым секретарем ЦК КПУ Алексеем Кириченко само по себе не слишком волновало. Хотя вместе с Крымской областью УССР получила очень крупные дотации из общесоюзного бюджета на ее развитие, всё это имело второстепенное значение.
Не будем забывать, что в те годы руководители республик или регионов не имели никакого отношения к бюджетным деньгам и даже не догадывались о таком понятии, как «сесть на потоки»: все их привилегии состояли в хороших квартирах и особняках, спецобеспечении, госдачах и отдыхе в закрытых санаториях. Вот за эти привилегии чиновники были готовы сражаться до последнего. И именно этот подарок Никита Сергеевич сделал своим людям в Киеве, отобрав его у людей Маленкова из РСФСР.
Спецдачи и закрытые санатории – это то, что делало Крым жемчужиной для чиновников. К 1953 году, когда, по воспоминаниям Аджубея, степной Крым находился в полном загоне, курортную зону полуострова восстановили в полном объёме – и, согласно статистике, экономика Крымской области уже в 1952-м достигла довоенного уровня.
Но нужно отметить: все спецдачи и санатории делились на два типа – союзного подчинения и республиканского; в первых отдыхали люди из ЦК КПСС, а также министерств и ведомств СССР, а вот во вторых – чиновники из министерств и регионов той республики, которой они подчиняются. Передача Крыма Украине означала передачу всех крымских спецдач и санаториев республиканского подчинения в руки киевских людей Хрущёва. И для них, и для чиновников всей остальной страны такая передача – это лакмусовая бумага, показывавшая, кто настоящий хозяин в Советском Союзе.
То есть передачей полуострова Хрущев «своим» людям в руководстве УССР он резко усилил свой авторитет и в масштабах всего Союза, что серьезно помогло ему в борьбе за власть. А украинская партийно-советская номенклатура стала на долгие годы его мощной опорой.
То, что именно курортная инфраструктура играла ключевую роль во всей истории с передачей полуострова, однажды косвенно признал и сам первый секретарь ЦК КПСС. 16 февраля 1961 года, уже будучи полновластным вождем, устранившим всех конкурентов, Никита Сергеевич выступал на заседании президиума ЦК (то есть в узком кругу своих соратников, где можно говорить не так, как надо, а так, как есть); в этой речи он распекал украинское руководство за слабые результаты по сдаче зерна и, как бы угрожая, добавил: «Наш большой недостаток, что мы не нацелили руководство (Украины – Ред.), а они все успокоились и поехали в Крым купаться. Я и говорю им: может быть, Крым у вас отобрать и отдать Российской Федерации?».
Хотя это и было сказано вроде как в шутку, нельзя не отметить: в узком кругу руководитель страны не беспокоится ни о «территориальной близости», ни об «общности экономики». Речь идет лишь о том, кто будет отдыхать на крымских курортах – украинские или российские чиновники.
В 1961-м у Никиты Сергеевича, как ему казалось, везде сидели его люди, так что его больше не волновало, кому будет принадлежать полуостров. Но на самом деле первый секретарь ошибался: когда в 1964-м его свергнут, душой заговора станет именно глава Верховного Совета РСФСР Николай Игнатов, который первых своих сторонников наберет именно в российских регионах. И, наоборот, уже на финальном этапе переворота заговорщики будут опасаться только одного: что Хрущёв вылетит в Киев, где у него остались верные люди, и оттуда покажет всем кузькину мать.
В 1961-м Хрущёв шутил, что отдаст Крым России
Как это было
Но вернемся в 1954-й. Убедив президиум ЦК, Никита Сергеевич начал подготовку к принятию нужного решения. Уже 4 января украинскому лидеру Кириченко из центра предоставили отчет о состоянии дел в сельском хозяйстве Крымской области (хотя она формально еще принадлежала РСФСР, а значит – такой отчет вовсе не должны были слать в Киев) и тогда же поставили в известность областное руководство.
Существует версия, что первый секретарь обкома Крымской области Павел Титов, назначенный туда Маленковым вместо фигуранта «Ленинградского дела» Николая Соловьева, выступил против передачи полуострова. Ни одного документального свидетельства такого выступления нет, однако есть факт снятия Титова 16 января 1954 года. И есть другой факт: председатель Крымского облисполкома Дмитрий Полянский, который сменил Титова и при котором происходила передача полуострова, сделал при Хрущёве большую карьеру, став членом президиума ЦК и, по иронии судьбы, главой правительства… РСФСР.
25 января маховик принятия решения пришел в движение: в этот день президиум ЦК КПСС утвердил решение о передаче Крыма в состав Украины, что на тот момент означало окончательный вердикт. Потом началось юридическое оформление.
5 февраля Совет министров РСФСР своим постановлением «счёл целесообразной» передачу Крымской области в состав УССР и обратился к президиуму Верховного Совета РСФСР с просьбой «рассмотреть вопрос» о передаче области и «войти в президиум Верховного Совета СССР с соответствующим постановлением».
В тот же день президиум ВС РСФСР постановил передать Крымскую область в состав Украинской ССР и направил свое постановление на утверждение президиума Верховного Совета СССР.
12 февраля в связи с постановлением президиума ВС РСФСР о передаче Крыма в состав УССР президиум Верховного Совета Украинской ССР постановил просить президиум Верховного Совета СССР передать Крымскую область из состава РСФСР в состав Украинской ССР.
19 февраля президиум Верховного Совета СССР издал указ «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР», которым утвердил совместное представление президиумов Верховных Советов РСФСР и Украинской ССР.
26 апреля Верховный Совет СССР законом «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР» утвердил этот указ и постановил внести соответствующие изменения в статьи 22 и 23 конституции СССР. Указ от 19 февраля и закон от 26 апреля подписал председатель президиума Верховного Совета СССР Климент Ворошилов.
Иногда критики этого решения заявляют, что процесс происходил незаконно, поскольку Верховный Совет РСФСР никакого решения не принимал – за него решил президиум. Но этот аргумент, как говорится, от лукавого: как решались вопросы в Советском Союзе, хорошо известно, а потому понятно, что в 1954 году не только парламент России, но и условный референдум одобрил бы то, что решил президиум ЦК партии.
Что касается формальностей, то лучшее доказательство законности процедуры – это тот факт, что вплоть до 2014 года руководство России никогда не ставило под сомнение принадлежность Крыма Украине.
Единственным исключением был период 1992-1993 года, когда эту тему активно качал оппозиционный президенту Ельцину Верховный Совет РФ во главе с Русланом Хасбулатовым. В мае 1992 года Верховный совет принял постановление о «незаконности» передачи Крыма в 1954 году, а 9 июля 1993 года объявил о российском статусе Севастополя (но не всего Крыма).
Но тогда парламент находился уже в состоянии открытой войны с Ельциным, который через несколько месяцев его распустил, а потом и расстрелял из танков в октябре 1993 года.
Поэтому постановления по Крыму и Севастополю никакого влияния на реальную политику России не оказали (Ельцин и тогдашний министр иностранных дел Козырев «севастопольское» постановление не поддержали).
В 1993 году была принята Конституция РФ, в которой, в качестве российских регионов, не фигурировали ни Крым, ни Севастополь.
А в 1997 году Ельцин подписал договор о дружбе с Украиной, которым Москва официально признавала Крым украинским.
Поэтому, когда в 2014 году РФ аннексировала полуостров, не последовало ни одной ссылки на «незаконность» принятого в 1954 году акта. Москва ссылалась на устав ООН и решение Международного суда ООН о правомерности провозглашения независимости Косово.
